Я растерянно хлопнула ресницами:

– Это я такая?

– Угу, а мы, как идиотки, бегаем десять километров. В такое солнце. И как-то не таем. И в море холодное прыгаем. Моржихи, наверное…

Я надула губы.

– Ну и что, что такая! Я, между прочим, из-за тебя тут оказалась!

– А я как бы из-за тебя, – напомнила Аня незлобно.

– Я… я… тебя спасать, а ты, а ты… – от обиды и растерянности я разревелась. – Переместилась в тюрьму почти с собственной свадьбы!

– Какой свадьбы?! – опешила гребчиха.

– Киату на мне собрался жениться, – ревела я, растирая горячие слёзы по щекам, – а я отказалась, потому что ду-ура-а… А потом Рита сказала, что тебя будут казни-и-ить… И я сюда… бросила Киату-у-у… Он и так обиделся, а теперь если узнает, что я невеста Аридо, ни за что не прости-ит…

– Вот это реально трындец, – ахнула Аня. – Ничоси наворот вышел.

Я взвыла ещё громче. Служанки вбежали в комнату с испуганными лицами:

– Что случилось?! Кто воет? В окно дикая квысь залетела?! Где она?!

– Никаких квысей. У невесты принца тонкая душевная организация. Это она от счастья, – мгновенно нашлась Аня. – И от усталости. Идите, скорее готовьте ванну. Долго нам ещё ждать?

Служанки, извиняясь, скрылись за дверью, Аня вздохнула и примирительно похлопала меня по плечу:

– Ну, не плачь, выдрочка, решим как-нибудь…

– Я не вы-ыдра-а, сама ты выдра-а-а, – рыдала я, опускаясь без сил на какую-то рогатую табуретку.

– Ладно, все мы тут выдры, – согласилась Аня. – Ты извини, что мы тебе морду бить собирались. Кто ж знал, что надо было от тебя подальше шарахаться…

– А-у-у… – слова мне уже не подчинялись.

Аня прижала меня головой к своему животу и погладила по волосам, как маленькую.

– Не реви, образумится всё. Где наша не пропадала! Может, способность временно исчезла? Ну, типа разрядилась, как батарейка. В прошлый раз ты в обмороки грохалась, теперь просто функция отключилась. Поспишь-поужинаешь, и включится!

– А вдруг нет? – выдохнула я отчаяние в её тёплый, замызганный передник.

– Ну, пустишь в ход свои женские чары. Что ли тебе впервой мужчин вокруг пальца обводить? Вон они как перед тобой в штабеля складываются, начиная с Витьки Козлевича, Галькиной несчастной любви, до этих аборигенов: пират ли, принц, все сразу жениться лезут. Значит, ты у нас завидная барышня!

– Ага, роковая и коварная, – горько согласилась я и подняла глаза на Аню.

– На чём и стоим! – подмигнула она мне и хлопнула пальцем по носу. – Вот только такие котиковые глазки не делай, а то никто не поверит, что ты роковая!

Киату рванулся за Тасей, но она исчезла. В душе стало пусто и больно, словно осколками обсыпало. Кто-то положил ему руку на плечо.

– Она сейчас вернётся. – Это была Рита, спокойная, цельная, как вырезанная из жёлтого дерева статуэтка из Аквиранги.

Все затаили дыхание в ожидании. Минуты проходили. Тася не возвращалась.

– Попалась, – сказал Март.

За эти слова Киату был готов его придушить, хотя подспудно чувствовал, что брат прав.

– Не-ет, – замотала головой Крохина. – Если б даже на Тасю отряд стражников напрыгнул, она б их с собой прихватила. Вы не смотрите, что наша джива хилая, лучше на всякий случай сабли приготовьте. Надеюсь, кусок тюрьмы она с собой не притащит…

Контрабандисты настороженно оглянулись и приготовили оружие к бою.

– Дживы могут переносить только людей, – пробормотал Киату.

Грымова глянула на него подозрительно. А Крохина подхватила с пола внушительный круглый камень, подбросила на ладони, по привычке пробуя вес, и добавила:

– Ну вот, а я уже думала Таську в супермаркет брать – затариваться перед праздниками. Вместо тележки. А ты, небось, пират, решил на дживе сундуки с чужих кораблей тырить? За этим к себе упёр?

– Не до шуток, Галя, – покачала головой Рита.

Киату не ответил на глупость мухарки, его сердце не успело отойти от боли из-за того, что Тася отказала ему, и теперь пуще прежнего заходилось. Как может мухарка, юная совсем, невинная, быть такой непокорной, неугомонной, своевольной? Да ему в жизни такие не встречались! Женщинам дома надо сидеть, если муж или отец не повелит иного, а эта… Великое Око, хоть бы в порядке она была, слабенькая ведь такая, пушинка…

«Она вернётся», – говорил он себе. И Рита вторила это своим подругам. Но ничто не нарушало покой южной ночи, кроме лягушки, внезапно выпрыгнувшей из-под ног. Ожидание было нестерпимым.

– Надо ещё подождать. Она вернётся, – проговорила Рита, будто услышав его внутренний порыв – вскочить на акулу и плыть на всех парах в столицу.

Увы, на этот раз она была не права. Ни Тася, ни Аня так и не появились перед таверной Лакуны. Через час ожидания Крохина сказала:

– У нас если кто-то пропадает, есть телефон службы спасения, полиции, больницы… В конце концов, по знакомым. Вы по джойям куда звоните? Чтобы выяснить?

Киату спохватился и с признательностью кивнул крепкой руками чужестранке, возле которой тёрся Большой Трэджо. Коснулся пальцем уха. Тасина джойя не отвечала, словно он не посылал ей усиленных вибраций. От напряженных мыслей о Тасе начала жечь чёрная вязь вокруг жемчужины над локтем. Словно ядовитая медуза щупальцами окутала. Но это было и утешением: коль скоро сеть на руке не рассыпалась и не побледнела, как объяснил колдун Джирату, значит, Тася жива и находится в сознании. Отчего же не отвечает?!

Киату мысленно переключился, ткнул пальцем в джойю снова и настроился. Почувствовал начало связи. Сказал поспешно:

– Эджери? Привет тебе! Есть для меня вести?

– Это не Эджери, это Миа, – ответил детский голос, – госпожа занята.

– Уж не советником ли Джоно? – уточнил хмуро Киату.

– А тебе откуда известно? – хихикнула воспитанница элитной мухарки.

– Один тайный советник так хочет совершать всё тайно, – усмехнулся Киату, – что стал единственным, кто заставляет Эджери утешать его, оставляя джойю. Значит, это Джоно. Он зол или радостен, Миа?

– Зол, очень зол, – прошептала девочка. – Сказал, ненадолго пришёл. Скоро уйдёт по служебному делу. А пока вся рать, стража, не просто маги порядка, но и сам магистр Джуйенде направились к дворцу принца Аридо.

– Зачем? Принц там? – выдохнул Киату, не веря собственным догадкам. – Ты слышала имя Анастасия?!

– Слишком много вопросов, джи Катран, – хитро заметила Миа. – А подарки будут?

– Всё, что угодно для тебя, маленькая мухарка! Только ответь.

– Про Анастасию ничего не слышала, про принца тоже, а вот когда приносила напитки в гостевую комнату, советник уж очень плохими словами отзывался о ректоре Вареджио и о его «золотом коньке». Мол, перехитрить его решили и себе что-то заграбастать. Вам это о чем-то говорит?